Том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи - Страница 78

В это утро он уже успел натянуть сорочку и намеревался влезть в брюки, когда его нос конвульсивно задергался. Он не почувствовал привычного аромата поджаренного бекона и не слышал бульканья воды с варившимися яйцами. Озадаченный, он направился в кухню. В дверях спальни стояла Кэролл, подняв высоко на вилке кусок сочной ветчины, очень аппетитный.

— Э-э-э… дорогая, что с моим завтраком? — проговорил он, заикаясь.

— Без свежей сорочки не будет никакого завтрака, — отчеканила Кэролл.

— Сорочки? — Лепски удивленно открыл рот. — Что общего между сорочкой и завтраком?

— Ты не надел свежую сорочку, которую я приготовила тебе вчера вечером.

Лепски издал звук, который испугал бы пуму.

— Чертова сорочка не имеет ничего общего с завтраком! Давай завтрак!

— Твоя сорочка жутко грязная. Неужели у тебя нет ни грамма гордости? — отчеканила она.

— Гордости? Причем здесь гордость и как она связана с моим завтраком?

— Лепски! Ты носишь сорочку уже три дня, — проговорила Кэролл медленно и отчетливо. — Это — позор! Я старалась и приготовила тебе свежую, надень ее!

— Днем больше, днем меньше не имеет значения. Давай завтрак!

— Я не потерплю, чтобы ты, детектив первого класса, ходил как бродяга! Не наденешь свежую, завтрака не получишь!

Лепски помедлил. Времени оставалось в обрез. Он жаждал получить свой завтрак и, взглянув на решительное лицо Кэролл, простонал, сдернул с себя сорочку да так, что от нее отлетели кнопки. И в то время, как он натягивал новую, Кэролл удовлетворенно направилась в кухню.

В управление он опоздал на десять минут. Макс Якоби сначала намеревался подтрунить над ним, но, увидев кислое выражение его лица, решил воздержаться.

— Кубинцы! — входная дверь хлопнула от удара ноги Лепски, — Ты только посмотри на этих свиней, ну и ночка!

Он повернулся в сторону Якоби и показал ему донесение о ночных происшествиях.

— Каждую ночь эти чертовы кубинцы учиняют беспорядки. Иммигранты! Скоро Флорида станет от них такой же, как Чикаго!

— Да, работой они нас обеспечивают, — поддержал его Якоби.

На столе Лепски затрещал телефон, он схватил трубку и рявкнул:

— Лепски!

— Говорил ли вам Якоби? Это Ларри. Этот тип пришел в себя. Доктор сказал, что мы можем его допросить в течение трех минут. Мне заняться этим или хочешь сам?

— Сам! — рявкнул Лепски. — Буду через десять минут.

Он бросил трубку и выскочил.

— Поехали, Макс! Этот убийца и грабитель пришел в себя. Поехали!

На пути в больницу, когда Лепски сосредоточенно лавировал среди других машин, Якоби сказал:

— У тебя прямо-таки шикарная сорочка, Том.

Лепски подозрительно посмотрел на него, уж не разыгрывает ли его Макс.

— Ты находишь?

— Точно. Просто удивляюсь, как это тебе удается так менять сорочки. Одну за другой!

Лепски высокомерно посмотрел на него.

— Это вопрос гордости. Я полицейский экстра-класса в городе и должен быть экстра-класса во всем. Так как полиция предписала, нельзя отступать от правил: будь всегда аккуратно и чисто одет. Но раз уж ты заговорил о сорочках, то твоя, Макс, просто позор.

— Возможно, — вздохнул Якоби, — но следует учесть, что у меня нет такой жены, как твоя Кэролл. От нее просто с ума можно сойти.

Лепски мрачно посмотрел на него.

— Причем здесь она? Хорошо, Кэролл стирает, но каждый уважающий себя человек должен менять сорочки каждый день. Будет лучше, если тут ты изменишь свое мнение и учтешь это.

— Ясно, — снова вздохнул Макс. — Я учту это.

Главный врач госпиталя доктор Джеральд Скиннер принял их в своем кабинете. Он был длинным, худым и уже начинал лысеть. Доктор всегда был очень занят.

— Я слышал, господа полицейские, что вы намереваетесь допросить этого кубинца. Есть благоприятные симптомы, указывающие на то, что он скоро придет в сознание. Но я должен предупредить вас, что он при смерти. Станет ли он четко отвечать на ваши вопросы, не знаю.

— Действительно ли он при смерти? — спросил Лепски, сознавая, что причиной смерти кубинца будет его выстрел.

Скиннер пожал плечами.

— Я так считаю, что он молод? Мы бы могли его вытащить. Положение тяжелое, но при хорошем уходе и оптимальном питании он мог бы выжить. Во всяком случае, мы делаем все.

Лепски фыркнул.

— Он убил двоих. Кого это трогает?

Доктор холодно посмотрел на него.

— Это трогает нас. Мы здесь для того, чтобы спасать жизнь, неважно чью. Я прошу вас допрос этого, человека провести как можно быстрее.

— О’кей, док.

Скиннер нажал на кнопку звонка и появилась медсестра.

— Проводите этих господ в шестую палату.

Сестра кивнула.

— Всего доброго, господа. — Доктор взял со стола толстый регистрационный журнал и раскрыл его.

Лепски вместе с Якоби проследовали за сестрой в палату № 6, где лежал Педро Цертес. У его койки сидел детектив третьего класса Ларри Стивенс. Он страшно скучал. Его круглое веснушчатое лицо просветлело, когда он увидел Лепски.

— Гад что-то бормочет, — сообщил он и встал. — Вы не возражаете, если я пойду перекушу?

— Только быстро, Ларри. А этого предоставь мне.

Лепски уселся на освободившийся стул. Якоби придвинул другой, сел на него и на всякий случай достал блокнот и ручку.

Лепски посмотрел на парня, лежащего на койке, и скривился. Если уж смерть возвещает о своем прибытии, то здесь можно было бы убедиться в этом по бледному лицу с заострившимся лицом этого кубинца.

Они ждали.